Сергей Владимирович, некоторые юристы утверждают, что если судья отстраняет защитника от процесса, это означает, что последний допустил процессуальную ошибку, поскольку, как профессионал должен был этого избежать. Согласны ли Вы с этим утверждением, ведь в Вашей практике уже был подобный случай?
- Если бы мне пришлось заново пройти газовое дело Юлии Тимошенко, ничего бы не изменилось. Никакой ошибки не было. У нас был абсолютно беспредельный мальчик, «напяливший» на себя мантию и посчитавший, что он судья. Вместо установления истины по делу он говорил лишь одно - «Тимошенко, встаньте!». Он очень хотел, чтобы Тимошенко перед ним встала. Больше его ничего не интересовало. Он периодически повторял, что все участники процесса со стороны защиты затягивают процесс. Когда мы заявляли ходатайства - мы затягивали процесс, когда мы допрашивали свидетелей - мы затягивали процесс, когда мы выступали в суде - мы тоже затягивали процесс…
По мне было принято решение в соответствии со статьей 61 УПК за то, что я воспользовался своим правом, предоставленным частью второй ст. 260 УПК на возражение в отношении действий председательствующего. Председательствующий на тот момент лишил меня права заявлять ему отводы, а также ходатайства. И у меня остался лишь один процессуальный инструмент - возражения на действия председательствующего. Я встал и пытался этим воспользоваться, на что он мне сказал: «Нет, ты потом заявишь, когда-то». Хотя в УПК написано: «коли особа бачить порушення своїх прав або прав інших осіб у процесі, вона має право встати і зробити заяву на дії головуючого». Я лишь пытался воспользоваться этим правом, на что он решил меня удалить. Поэтому с моей стороны никаких ошибок не было.
Как Вы оцениваете новый Закон об адвокатуре, будете ли участвовать в формировании органов его самоуправления?
- Ну, во-первых, я не действующий адвокат и не могу заниматься адвокатской деятельностью, поскольку являюсь народным депутатом. Это несовместимые виды деятельности. Именно поэтому я участвовал в деле Тимошенко в статусе защитника - иного специалиста в области права по доверенности от юридического лица.
Что касается нового Закона, то я очень критически к нему отношусь. Считаю, что он был принят с одной единственной целью. А именно - до принятия этого Закона в уголовном процессе было одно процессуальное лицо, которое, условно говоря, "путалось под ногами у государства". То есть судья и прокурор - это представители государства, а защитник им мешал. Поэтому власть решила посредством принятия данного Закона сделать адвокатскую профессию подконтрольной государству.
Я считаю, что это квинтэссенция смысла принятия этого Закона. Если в органы адвокатского самоуправления изберут людей, которые будут тотально подконтрольно выполнять указания действующей власти, адвокатская профессия умрет как независимая.
Ранее Вы говорили, что оставили за собой право вернуться в юридический бизнес, оговорив эту возможность с бывшими коллегами. Сегодня, втянувшись в политику, Вы исключаете такую возможность?
- Как говорят англичане: «never say never». Но сейчас у меня другая задача - осуществлять функции защитника по уголовным делам Юлии Тимошенко. Сначала закончим этот этап моей жизни, а потом уже будем разбираться.
Ушли бы Вы из бизнеса в политику, если бы еще тогда, в 2008 году, знали, чем все это обернется?
- К сожалению, вынужден констатировать, что, на мой взгляд, юридического бизнеса на сегодняшний день в Украине в принципе не существует. Где сегодня нужны юристы? В прокуратуре юристы не нужны. Там нужны пацаны, пишущие набор слов и называющие это обвинительным заключением. Разве нужны юристы в органах государственной власти? Нет! Зачем?! Разве юристы нужны в судах? Там нужны люди, которые решают вопросы. Если уже в Конституционном Суде нужны не юристы, а люди, в закрытом режиме называющие белое черным… Юридическая профессия, к сожалению, у нас вымирает. Целые сегменты юридического бизнеса отмирают за ненадобностью. Увы, все выходит на уровень «решалова», «договорняков» и всего прочего.
Послушайте, ну до какого уровня цинизма мы должны дойти, если у нас лучшей фирмой в судебной юридической практике считается фирма сына Министра юстиции? Это же жесточайший конфликт интересов. При этом юридическое сообщество молчит. Наверное, у нас такое юридическое сообщество… Разве Ринат Кузьмин юрист? Разве Инна Богословская юрист? Разве Владимир Олийнык (депутат из ПР) юрист?
Раньше, в одном из давних интервью, Вы утверждали, что, уйдя в политику, живете на свои сбережения. Оплачивается ли сегодня Ваша работа в качестве защитника Юлии Тимошенко?
- Нет, моя работа защитника не оплачивается. За последние 15 лет я был партнером в крупнейших украинских юридических компаниях. У меня очень хорошие декларации за предыдущие годы. На самом деле в этом проблема действующей власти - меня не за что поймать. Поэтому они меня и пытаются запугивать и зеленкой обливают. Если бы у меня был бизнес, они бы меня «щемили» по бизнесу. Нет у меня никакого бизнеса, и счетов за границей у меня нет. Украинские банки также контролируются действующей властью, так зачем мне это нужно? Поверьте, с точки зрения внутренней безопасности у меня все хорошо. Всем, кто найдет мои счета, я готов отдать 95 процентов!
Беседовал Сергей Саченко, главный редактор портала ЮРЛИГА
