Константин, расскажите для начала немного о том, как складывалась Ваша карьера.
- Профессиональную юридическую деятельность я начал еще студентом - работал деловодом, юрисконсультом консалтинговой компании в Харькове, а затем на производственном предприятии.
После получения диплома Харьковской юридической академии в 2002 году я продолжил работу уже в УкрСиббанке (позже - BNP Paribas), где прошло становление моего юридического характера. Там же были мои первые и, наверное, основные профессиональные учителя, главный из которых - Сергей Панов, заместитель председателя правления УкрСиббанк BNP Paribas Group.
За 5 лет я прошел путь от юрисконсульта до заместителя начальника управления, но мне не хотелось зацикливаться только на банке. Присутствовала фобия локализироваться в своих знаниях и мировосприятии, в связи с чем я сначала решил получить второе высшее образование, а затем меньше года проработал в ЮФ «Салком», где ознакомился с миром юридических консультантов.
Несмотря на небольшой промежуток времени, проведенный в ЮФ «Салком», я получил полезный опыт, имея возможность учиться у таких «монстров» юриспруденции как Наталья Кузнецова, Алексей Кот, Андрей Кузнецов. Многие уроки я помню и передаю своим коллегам и сегодня. Это касается как банальных требований к эстетичности документа, так и структурирования многосложных судебных процессов в корпоративных спорах, связанных с предприятиями стратегического значения.
Но вскоре мне стало понятно, что за время работы в УкрСиббанке я успел достаточно «деформироваться» и моей сферой правоприменения снова стал рынок финансовых услуг. Кроме работы в банках я также успел получить опыт в лизинговой, страховой компании, профучастниках рынка ценных бумаг, т.е. в сфере финансового рынка.
Последние несколько лет сферу моих профессиональных интересов составляет финансовая группа, ассоциируемая в Украине с брендом Евробанк, где я до недавнего времени работал на должности заместителя председателя правления с фокусом на юридическое обеспечение банка и связанных с ним компаний. Это и привело меня в SEB Банк (эти две структуры находятся в процессе слияния - ред.).
То есть в дальнейшем Вы планируете развитие в банковской сфере?
- Скажем так - в сфере финансовых услуг. Цели финансовой группы, в которой я работаю амбициозны. Существующие и планируемые к приобретению компании представляют весь спектр рынка финансовых услуг, здесь представлены и компания по управлению активами, и страховая компания, и многие другие.
Акцент нашей группы - это электронное обслуживание и максимальное использование цифровых технологий - электронной подписи, SMS-банкинга, электронного банкинга. WEB-интерфейс - вот главный канал продаж услуг и удовлетворения потребностей наших клиентов. И здесь, безусловно, большой участок работы должен проделать юрист, потому что с учетом нашей правоприменительной системы всегда есть повышенный риск того, что какая-то сделка, соглашение либо их условия будут подвержены судебным разбирательствам и следовательно - установлено то или иное не соответствие.
Кроме того, сегодня вся банковская система делает качественный шаг в развитии, переходя к оформлению договорной базы услуг банка по западноевропейской удобной практике: общие условия банка и присоединение к комплексному обслуживанию. Клиенту не нужен ворох бумаг, который нужно подписать, не говоря уже о его вычитывании.
Вы, наверное, не раз набирали свою команду. На какие качества Вы ориентировались при отборе кандидатов?
- Конечно, успели выработаться определенные правила. Когда-то я услышал от Сергея Панова выражение: «Хороший парень это не профессия». И это неоспоримо, человек должен быть хорошим профессионалом с точки зрения, как теоретической базы, так и практических навыков, при чем, без перекосов в ту или иную составляющую. Хороший практик, пропустив что-то в теоретической базе, имея плохое образование, либо который плохо учился - он уже никогда не восстановит те базисы и киты своей профессии, он не заместит их практикой. С другой стороны крен на теоретические познания и неспособность практически их применять, тоже недостаток. В работе на результат теоретические знания должны служить элементом его достижения.
«Формируя любую позицию, готовя договор, я «ставлю» себя ментально в зал судебных заседаний и защищаю принятое решение. Во всех случаях» |
Но, вернемся к фразе «Хороший парень не профессия». Для меня это только половина из правила, потому что хороший профессионал все равно должен быть «хороший парнем». Выражение обобщенное, так как речь идет и о профессионалах прекрасного пола :) Это должен быть человек, который не только может наладить контакт с коллегами и органично взаимодействовать в профессиональной среде, но, как правило, является сильной индивидуальной личностью, не «серой мышкой», продуктивность и полезность которых я вижу очень ограниченной. Тем командам, которые мне приходилось формировать, ставились такие задачи, где работы для «серых мышек» было минимум или не было вообще. То есть это должны были быть индивидуальности. И хороший профессионал, и «хороший парень».
В качестве еще одного критерия могу назвать то, что человек должен быть профессионально «опасен» - ты видишь, что он может быть лучше тебя и потенциально в чем-то сильнее. Это наилучший стимул самосовершенствоваться. Я не поддерживаю подход руководителей, которые формируют себя команду, на ближайших позициях в которой люди заведомо слабее. Я считаю, что сотрудник условно должен нести какую-то угрозу твоему текущему положению именно своим профессионализмом, знанием и способностью ставить и достигать цели. Только в этом случае ты будешь не только «почтовым сервером» раздающим и проверяющим задачи, но и сможешь держать в тонусе свои юридические мышцы. Всегда должна быть легкая опасность :)
При формировании команды Вы упор делали на специализацию или периодически меняли сотрудников задачами, чтобы они были осведомлены практически в каждом сегменте деятельности банка?
- Конечно, внутри департамента от специализации не уйти, что, наверное, логично - ведь каждый не может заниматься всем. Даже в рамках одной компании можно всегда выделить минимум 3 направления. Но как развитие самого сотрудника, так и его мотивация должны предусматривать временные переключения на «соседские вопросы» либо смену функционала. Человек должен иметь возможность проявить себя - в чем-то больше, в чем-то меньше. Многие исследования показывают, что основной причиной смены работы является самая обычная скука. Специализация при этом остается залогом совершенствования в определенном направлении, но опять же таки все должно быть сбалансировано.
Для смены специализации есть и объективные причины, так как до 2008 г. мы все активно кредитовали направо и налево, то сейчас видим, что на рынке больший спрос на юристов судебной специализации.
Расскажите о сотрудничестве юрдепартамента с внешними советниками. Какие у Вас критерии отбора?
- Акционеры бизнеса считают, что если уж обращаться к сторонним советникам, то это должны быть лучшие советники - а-ля Baker & McKenzie, «Василь Кисиль и партнеры», «Саенко Харенко». Это те, с которыми мы сотрудничали в последнее время.
При выборе внешнего советника процедура тендера в его классическом понимании нецелесообразна. На таких подходах юридические услуги не покупаются. «Сухой» тендер не позволяет принять максимально результативное решение в таких видах услуг, ведь это не поставка бумаги и скрепок по ГОСТу. Юридические услуги характеризуются очень сильной персонализацией, субъективизмом и зависимостью от того, как построена команда, и из каких личностей она сколочена.
Полезными при выборе будут рейтинги, «сарафанное радио», предыдущий опыт, мнение коллег и информация по рынку. Ведь этот рынок очень тесный, тем более это характерно для юруслуг на финансовом рынке. Даже не имея опыта отношений с конкретной компанией либо специалистом - всегда можно у хорошо знакомых людей получить достаточно полную информацию о них.
Как Вы можете прокомментировать изменения в законодательстве о гарантировании вкладов физических лиц?
- На мой взгляд, такие перемены должны сопровождаться серьезным концептуальным анализом и быть лишь частью стратегии реформирования целой отрасли. Это существенный перекос в плане регуляторных функций. На данный момент функционирует, при чем, достаточно успешно на фоне других сфер отношений, - регулятор Нацбанк, окруженный тремя достаточно мощными представительствами ассоциаций банков - АУБ, УКБС и НАБУ. Эта связка в целом эффективно проявляет себя в плане формирования регуляторных документов и их применения. Сейчас же включается достаточно серьезный игрок - Фонд гарантирования вкладов, что скажем так - настораживает.
Что касается сути изменений в режим гарантирования вкладов, то очевидно, что само принятие этого Закона и первая информация о нем уже насторожили рынок вкладчиков. Вряд ли стоит ожидать, что эти изменения поспособствуют привлечению свободных средств населения в экономику. По крайней мере в кратко или среднесрочной перспективе.
Если бы у Вас была возможность провести законодательные изменения в банковской сфере, то на что бы обратили внимание в первую очередь?
- Наиболее сложным вопросом у нас является защита прав кредиторов, не смотря на существование Закона с почти дословным названием. Т.е., помимо низкой долговой культуры и платежной дисциплиной в нашем обществе, хромает и нормативное регулирование данных отношений.
Все финансовые инструменты и отношения должны строиться на том, что любой долг необходимо возвращать на условиях установленных договором. Только тогда финансовые механизмы будут действительно работать, банки будут кредитовать экономику, а ставки за пользование кредитом которые оплачивает добросовестный заемщик, будут снижаться. Мы все должны понимать, что система взаимосвязана. Когда кто-то не может получить кредит, банк требует много документов, подтверждений, обеспечения, и т.д., это вызвано не бездельем его клерков, но горьким опытом невозвращенных кредитов, недействительных ипотек и фиктивных банкротств.
Какие особенности работы юриста в банке?
- Это можно прокомментировать старой шуткой, что имела место быть в пору массового кредитования: «Если не хочешь оплачивать правовой due dilligance, подай документы в банк на кредит и они все расскажут».
В банковском бизнесе, будь то проектное, торговое финансирование, ипотека или потребительское кредитование на утюги - все требует правового анализа конкретной ситуации. В ипотеку берутся и акватории портов, и самолеты - а в этом всем нужно разобраться. Садишься за такой проект в первый раз, а завтра на утро нужно дать заключение обо всех недостающих документах, либо о возможных проблемах в титуле на тот объект, к которому раньше никогда и не обращался. Здесь требуется живость ума, способность познавать новое и разбираться в абсолютно незнакомом законодательстве. Если сравнивать это с консультантами из юридических компаний, наверное, это даже в чем-то схоже.
Сейчас большинство сделок M&A проводится по английскому праву. В данный момент Вы можете охарактеризовать ситуацию изнутри, и поэтому вопрос - можно ли модифицировать для этих целей национальное право?
- Для того, чтобы понять как это сделать, нужно понять а нужно ли это вообще делать. Те сделки, к которым я имел то или иное отношение, происходили с участием иностранного элемента и иностранных консультантов. Основная практика и традиции сделок M&A сформирована не в нашем государстве а, следовательно, и их правовое регулирование. То есть для начала нужно определить те выгоды, которые мы получим от украинского законодательства и только потом стараться использовать его в сделках.
В то же время невозможно говорить о полном подчинении сделки M&A английскому праву, т.к. мы не можем не использовать украинское законодательство в ней. Это не позволяет сделать позиция национального законодателя и даже в большей степени правоприменительная практика ВСУ, ВХСУ об императивности норм корпоративного законодательства. Если даже вся сделка подчинена английскому праву, подсудна английскому суду, то непосредственно процесс обращения акций, регистрационные действия осуществляется в рамках национального законодательства.
Работа юриста, как правило, включает в себя судебные рассмотрения. Каков Ваш опыт и как Вы относитесь к альтернативным методам решения споров?
- Мой первый опыт в банке как раз начался преимущественно с сопровождения судов. От 60 до 80 % общего портфеля судов с участием банка в разное время составляли процессы, связанные с взысканием невозвращенных активов (кредитные операции и т.п.).
Сейчас этот опыт помогает мне в планировании той или иной сделки или продукта. Формируя любую позицию, готовя договор, я «ставлю» себя ментально в зал судебных заседаний и защищаю принятое решение. Во всех случаях.
«С учетом нашей правоприменительной системы всегда есть повышенный риск того, что какая-то сделка, соглашение либо их условия будут подвержены судебным разбирательствам» |
Что касается альтернативных способов взыскания, я их всецело приветствую и способствую на протяжении всей своей деятельности. Любой судебный процесс в любой судебной системе и в любом государстве характеризуется затратами по времени и средствам, которые не приносят осязаемую материальную ценность.
Под альтернативными способами я, конечно, не имею ввиду утюги-паяльники :) Это преимущественно те механизмы, которые мы уже с успехом применяем, например, договор удовлетворения требований ипотекодержателя. Мы разработали при участии грамотного нотариуса качественные договоры, которые, по моей информации, работают уже по целым регионам.
Главный принцип использования данного договора - детальное ознакомление собственника с его содержанием сотрудниками банка и нотариусом. Человек должен понимать, что он может расстаться со своей собственностью в случае дефолта по кредиту и кредитор не должен прятать эти условия в один из разделов договора ипотеки мелким шрифтом. Это необходимо осознать в самом начале сделки, когда все хорошо и нет финансовых затруднений.
Ни один из реализованных договоров такого рода (по которым была взыскана ипотека) не обжаловался собственниками имущества. По моему мнению, это вызвано откровенным и добросовестным отношением к клиенту на всем протяжении отношений, от начала и до конца.
Беседу вела Наталия Шныр, журналист сайта ЮРЛИГА
