Алексей Валерьевич, какую роль в реализации судебной реформы играет сегодня Администрация Президента, и какую функцию при этом выполняете персонально Вы?
- Как Вы знаете, Президент создал Совет по вопросам судебной реформы. Это консультативно-совещательный орган, который призван помогать Президенту и предоставлять ему предложения об изменениях в законодательстве, а также рекомендовать другие шаги, необходимые для реализации судебной реформы. Президент, как гарант Конституции, прав и свобод украинских граждан определил судебную реформу одним из своих приоритетов. Вполне естественно, он, вместе с Верховной Радой и Кабинетом Министров, берет на себя ответственность за проведение этой реформы. Моя роль в данном случае - помогать Президенту в качестве юридического советника и в качестве координатора Совета по вопросам судебной реформы.
Какие на сегодняшний день существуют возможные сценарии новой судебной реформы? Какие основные концепции и законопроекты соперничают между собой?
- Я не думаю, что можно сказать, будто есть какая-то борьба или соперничество. Скорее существует нормальное профессиональное обсуждение концепций. Есть разные предложения, которые юридическая общественность в том или ином формате обсуждает, коллеги высказывают свои мысли о целесообразности тех или иных изменений. Совет на сегодняшний день - это как раз площадка, где мы попытались собрать всех представителей разных секторов юридического сообщества. Это и сами судьи, и научные деятели, и практикующие адвокаты, представители государственных органов. На этой площадке мы обсуждаем все предложения, все концепции, которые сегодня существуют в принципе.
До того, как была создан Совет, общество уже наработало какие-то предложения. Естественно, мы эти предложения обсуждаем. Целый ряд из них попадет в тот пакет законопроектов, который Президент внесет в Верховную Раду и определит в качестве приоритетных.
Какая судьба ожидает другие законопроекты относительно судебной реформы, в частности проект Минюста, который так активно обсуждает юридическое сообщество?
- С Министром юстиции у нас есть принципиальная договоренность о том, что мы будем согласовывать все законопроекты по судебной реформе. И эти законопроекты будет вносить Президент. У нас очень конструктивный диалог, представители Минюста принимают участие в рабочих группах, которые работают над конкретными законопроектами. Всего у нас получается пакет приблизительно из 12 законопроектов, посвященных судебной реформе, которые Президент будет в ближайшее время вносить на рассмотрение в ВРУ. Вероятно, не все сразу, а последовательно. В первую очередь мы будем менять Закон «О судоустройстве и статусе судей», внесем изменения в Законы «О Высшем совете юстиции», «О доступе к судебным решениям», в четыре процессуальных кодекса, далее - в Закон «Об адвокатуре и адвокатской деятельности», внесем корректировки в Закон «О прокуратуре», а также Законы об исполнительном производстве и исполнительной службе.
Какие главные идеи заложены в эти изменения?
- Концепция, которую мы кладем в основу судебной реформы - это, прежде всего, изменения, касающиеся статуса, обязанностей, ответственности судьи. На самом деле, если мы внимательно посмотрим на нашу судебную систему, проблема состоит не в том, сколько судов существует, как распределяется между ними компетенция, и не в том, есть ли, например, у Верховного Суда полномочия пересматривать определенные категории судебных решений. Основная проблема - в том, кто выполняет функции правосудия. В каждом конкретном случае, когда выносится незаконное решение, оно выносится на 90 процентов не по причине несовершенного законодательства. Проблема заключается в человеке, который его выносит. Здесь, прежде всего, нужно разбираться, как такие люди попадают в судебную систему, почему они там остаются, почему создается среда для существования различных коррупционных инструментов, почему неэффективны меры дисциплинарной ответственности... Именно на этом следует делать фокус судебной реформы.
Дальше мы можем вести дискуссию, сколько нам нужно судебных инстанций - три или четыре, нужен ли нам хозяйственный суд или нет, должен ли административный суд быть отдельной ветвью судебной власти, и т.д. Это все важные вопросы, им нужно посвящать время. Есть масса полезных идей, но если мы не решим вопрос номер один, который звучит как «а судьи кто?», желаемых перемен не будет. Поэтому я бы не начинал судебную реформу с вопросов о количестве судебных инстанций. Тем более, что мы имеем некое естественное ограничение в виде Конституции, которая определяет существование и Верховного, и высших специализированных судов одновременно. Поэтому до того, как мы поменяем Конституцию, нам будет сложно что-то сделать в законодательном поле по этому вопросу. Но к этому вопросу мы обязательно вернемся.
Сейчас же мы займемся работой, которая направлена на очищение судейского корпуса. Речь идет не только о люстрации. У нас и сейчас есть инструменты, которые могут работать. Я говорю прежде всего о Высшей квалификационной комиссии судей, где на сегодняшний день скопилось свыше 10 тыс. дисциплинарных жалоб в отношении судей. На нынешнем составе ВККС лежит большой груз работы и ответственности. Им придется делать все то, что не делалось последние полгода, да и вообще практически не делалось с момента создания ВККС. Есть надежда, что новый состав Комиссии будет применять существенно новые подходы и к подбору судей, и к вопросам дисциплинарной ответственности. Во всяком случае, считаю, что удалось сформировать персональный состав комиссии из профессиональных и порядочных людей, и можно ожидать тех результатов, которые необходимы для наведения порядка и восстановления доверия к суду, хотя времени и сил на это потребуется немало.
Значит, судейский корпус ожидает масштабная проверка на квалификацию, о чем сейчас так многие говорят. Если она все-таки произойдет, каким образом это правильно организовать?
- Это очень непростой вопрос. Одна из позиций в рамках изменения Закона о судоустройстве и статусе судей предусматривает проведение аттестации судей. Идея заключалась в том, чтобы аттестовать всех судей и сделать такую аттестацию регулярной и обязательной для каждого судьи. Но это сказать проще, чем сделать. В стране почти 9 тыс. судей. И если даже проводить эту аттестацию непрерывно, то понадобится лет 5-6, и то, если очень интенсивно работать.
Поэтому сейчас мы приходим к тому, что аттестация в первую очередь коснется судей Верховного, кассационного и апелляционных судов. Судьи первой инстанции могут, с определёнными исключениями, на первом этапе остаться не охваченными этой аттестацией. Но в дальнейшем мы проработаем те дополнительные меры, которые позволят отсеять неквалифицированных и коррумпированных судей. При этом у нас остается инструмент дисциплинарной ответственности, который также действует в отношении судей первой инстанции.
В чем будет заключаться процесс аттестации?
- Аттестация или, если больше нравится такой термин, оценка (evaluation) - это, прежде всего, изучение результатов работы судьи на основании судейского досье, которое будет заведено на каждого судью и где будут отражаться результаты его деятельности за соответствующий период. В том числе и статистика рассмотрения дел, поданные жалобы на судью и результаты их рассмотрения, а также любая информация, касающаяся соответствия судьи критериям, которые установлены законодательствам.
С другой стороны, это будет аттестационный экзамен, который имеет своей целью проверку выполнения судьей его обязанности поддерживать и повышать свой профессиональный уровень. Не секрет, иногда мы имеем случаи, когда судья полагается на помощников, которые готовят ему решения и которые часто являются более квалифицированными, нежели сам судья. Это, конечно, не нормальная ситуация. Поэтому в идеале каждый судья должен периодически подтверждать свою профессиональную квалификацию.
Настоящий переполох вызвала законодательная инициатива об адвокатской монополии. Существует ли в Совете по судебной реформе уже четкая позиция по данному вопросу?
- Эта идея не нова. Адвокатская монополия обсуждается в юридическом сообществе достаточно давно. Она обсуждалась, в том числе, в контексте дела, которое в свое время рассматривал Конституционный Суд - так называемое «дело Солдатова». И в общем то эта тема никогда не исчезала из поля зрения практикующих юристов. Законопроект, который готовится в рамках Совета по судебной реформе предусматривает исключительное право адвокатов предоставлять правовую помощь в виде представительства в суде, но вводить этот институт нужно достаточно осторожно, чтобы не ограничить право граждан на доступ к правосудию. А мы понимаем, что далеко не каждый гражданин способен оплатить качественную адвокатскую помощь. Поэтому введение адвокатской монополии должно быть сопряжено с эффективной работой системы бесплатной правовой помощи. У нас в рабочей группе по закону об адвокатуре работают представители и адвокатского сообщества, органов адвокатского самоуправления, и представители Министерства юстиции, в том числе, которые отвечают за систему бесплатной правовой помощи. Поэтому, думаю мы найдем правильное решение.
В целом же, доверие адвокатам исключительного права на представление интересов сторон в суде я считаю правильным. Прежде всего, с точки зрения обеспечения надлежащего качества этой услуги и надлежащего качества судебного процесса. Очень часто на практике одна из сторон ведет себя в процессе ненадлежащим образом, что приводит либо к затягиванию дела, либо к другим злоупотреблениям. Никакого эффективного инструмента противодействия такому поведению нет. Мы сталкиваемся с ситуацией, когда с одной стороны дело ведет адвокат, который потенциально несет дисциплинарную ответственность за некорректное поведение в судебном процессе и, соответственно, имеет ряд ограничений, а с другой стороны - представитель, который не является адвокатом, и который в принципе может себе позволить все, что угодно. В результате одна из сторон не может добиться судебного решения в разумные сроки. Кроме этого, мы имеем низкое качество правосудия в целом, решение выносится намного позже, либо сторона просто некачественно представлена в суде. Судебный процесс по себестоимости для государства становится дорогим, поскольку вместо рассмотрения дела в течение двух месяцев мы имеем 6 или 8.
То есть это не вопрос исключительно адвокатов, это вопрос качества судебной системы в целом. Это также вопрос борьбы с коррупцией - адвокат, имею перспективу потерять доступ к профессии, будет иметь сильный дополнительный мотив действовать исключительно в рамках закона. Что характерно, судьи также поддерживают исключительное право адвоката на представительство в суде, потому что хотят видеть профессиональных представителей в процессе. Это облегчает им задачу. К сожалению, не во всех случаях сегодня это будет возможно в силу ограниченной возможности граждан оплачивать услуги адвокатов. Однако то, что касается представительства в Верховном, кассационном судах, наверное, здесь нет сомнения, что это должны быть люди, профессионально занимающиеся адвокатской деятельностью.
В перспективе это же правило нужно распространять на суды первой и апелляционной инстанции. Но здесь введение монополии должно быть сопряжено с эффективной системой бесплатной правовой помощи.
Правильно ли я понимаю, что этот процесс займет несколько этапов, чтобы избежать момента, когда все юристы в один момент побегут за адвокатским свидетельством?
- Да, этот институт будет внедряться постепенно.
Вы также упомянули об изменениях, которые планируются в Законах об исполнительном производстве и исполнительной службе. Есть ли уже четкое понимание того, какая реформа ожидает органы принудительного взыскания?
- Здесь основная позиция, она же является основным предметом для дискуссии - это введение института частных исполнителей. Это вполне реально, но здесь есть определенные оговорки. Думаю, что вводить институт частных исполнителей нужно. И как показывает практика, все-таки любой вопрос, который относится к частному сектору, решается намного быстрее вопроса, который относится к государственному сектору. В силу разных причин - меньшей бюрократии, большей мотивации и т.д. Но то, что мы видим на практике, например, такое явление как рейдерство, когда и государственные исполнители совершают действия на грани или за гранью законности, будучи простимулированы одной из сторон, может принять негативные формы также в рамках частной исполнительной службы. Какая-нибудь финансовая структура может постараться получить карманную исполнительную службу, выполняющую любые инструкции. Здесь очень важную роль будет играть Министерство юстиции, которое должно осуществлять надзор за деятельностью частных исполнителей, в случае необходимости - оперативно пресекать незаконные действия через лишение лицензии.
Конечно, вопрос непростой. В ситуации, когда мы имеем мизерный процент исполнения судебных решений, нужно также параллельно создавать дополнительные стимулы для государственных исполнителей. Но и от перспективы частных исполнителей мы также не уйдем.
В чем будут заключаться изменения четырех процессуальных кодексов, о чем Вы ранее упомянули?
- Все изменения направлены на повышение эффективности судебного процесса и на устранение возможности злоупотреблений. Например, мы хотим ввести очень жесткую стадийность в каждом из процессов, когда определенные действия, например, сбор и подача доказательств, осуществляются в рамках только определенной стадии. Мы знаем, что сейчас вроде бы и так должно быть по ГПК и КАСУ, но в Хозяйственном процессуальном кодексе такого правила нет. Мы хотим создать ситуацию, когда на начальном этапе подготовки к судебному процессу стороны должны предоставить все доказательства. Более того, на сторонах будет обязанность раскрыть все доказательства, которые имеют отношение к предмету спора. Это будет обязанность перед судом. Соответственно сторона, которая будет нарушать такую обязанность, будет нести определенные негативные последствия. Не станет ситуаций, когда перед вынесением судебного решения будет вбрасываться материал, который приведет к необходимости продления рассмотрения спора. Процесс должен быть качественно подготовлен, включая подготовку и сторон, и судьи, а потом - быстро проведен, без безосновательных перерывов, отложений, приостановлений и т.д.
С другой стороны, мы хотим также разумно ограничить возможности пересмотра судебных решений, хотим утвердить принцип правовой определенности. Направление дела на новое рассмотрение должно быть исключением из правил. Сейчас, как мы знаем, это абсолютно такой же инструмент, как оставление решения в силе либо отмена решения. Иногда даже кассационная инстанция предпочитает отправить дело на новое рассмотрение, вместо того, чтобы взять на себя ответственность по вынесению решения. Нам надо работать в направлении того, чтобы процесс был более предсказуемым, а решение подвергалось пересмотру лишь в исключительных случаях.
Также, речь идет об усовершенствовании оснований и порядка обжалования решений, включая заявление о пересмотре судебных решений Верховным судом.
Кроме того, судебный процесс и вся информация о нем будет максимально доступной и публичной, а сам процесс - максимально состязательным. Мы должны исключить случаи, когда сторона фактически лишается права на защиту своей позиции, или решение принимается за закрытыми дверьми, или не выдается стороне, или не появляется в открытом доступе, пока не пройдет срок его обжалования.
Ждать ли упомянутых законопроектов уже в этом году? Каких шагов стоит ожидать в ближайшее время, а какие будут перенесены на следующий год?
- Уже в этом году мы будем стараться внести на рассмотрение в Верховную Раду изменения в Закон «О судоустройстве и статусе судей». С этим законопроектом также будут связаны законопроекты об изменениях Закона «О высшем совете юстиции». С ним же будет связан законопроект о внесении изменений в процессуальные кодексы в части изменения полномочий Верховного Суда, некоторых других процессуальных норм, Закона «О доступе к судебным решениям». Вот этот пакет мы постараемся внести уже в декабре.
Дальше, изменения в Закон об адвокатуре, дополнительные изменения в Закон о прокуратуре, в Закон об исполнительном производстве нас ждут уже в начале следующего года.
Означает ли это, что нашу адвокатуру ждут новые системные изменения?
- Я думаю, что изменения в украинской адвокатуре будут достаточно существенными.
Каково Ваше личное профессиональное мнение насчет того, какой в идеале должна быть судебная система Украины? Стоит ли возвращать Верховному Суду все его прежние полномочия?
- Идеал - судебная система, где каждый гражданин или предприятие могут защитить свои права в разумный срок и получить законное решение, полагаясь исключительно на свою правовую позицию и мастерство своего адвоката. Как показывает мировая практика, это не так сильно связано с распределением полномочий между судами.
Роль Верховного суда в становлении такой системы велика. При этом думаю, что Верховный суд точно не должен быть судом повторной кассации и пересматривать дела в четвертый раз. Роль ВСУ - определение направлений, в которых должна развиваться правоприменительная практика, контроль и обеспечение унификации судебной практики, исправлении существенных ошибок других судов по прецедентным делам. Эта роль органична для Верховного суда. Мы помним негативный опыт, когда Верховный суд был завален кассационными жалобами и даже вынужден был передавать их на рассмотрение в апелляционные суды. На самом деле, это - абсолютная профанация роли Верховного суда, и мы понимаем, что так пришлось сделать от безысходности. Иначе эти жалобы не были бы рассмотрены вообще.
Поэтому роль Верховного суда сейчас точно не может быть в обычном пересмотре в кассационном порядке каждого дела, которое потенциально может до него дойти. В многих странах Верховный суд является третьей инстанцией для рассмотрения дел. Но там первая инстанция и апелляция работают настолько качественно, что Верховный Суд не получает той нагрузки, которую он в свое время получил у нас. Будучи реалистами, давайте отдавать себе отчет, что у нас в стране первая и вторая судебные инстанции так не работают, чтобы у ВСУ не осталось серьезной работы по пересмотру их решений. Поэтому на сегодняшний день я считаю существование кассационной инстанции в виде высших специализированных судов обоснованной. В перспективе, когда будет отрегулировано до разумного предела количество дел, которое будет рассматриваться в кассационной инстанции, думаю, что мы можем прийти к трехзвенной судебной системе. Но не думаю, что это случится в 2015 году.
Беседу вел Сергей Саченко, главред портала ЮРЛИГА
