14 февраля 2013 года вступило в законную силу решение Печерского райсуда столицы от 16.11.2012 по делу № 2-2561/12. Интересно оно тем, что суд фактически возложил на владельцев сайта обязанность контролировать достоверность информации, излагаемой в размещаемых пользователями сайта комментариях.
Суть дела заключается в следующем. На ряде сайтов в разделах, предназначенных для свободного размещения сообщений пользователей сайтов, были выложены комментарии, содержащие, в частности, обвинение конкретных поименованных физических лиц в мошеннических действиях. Естественно, один из главных фигурантов этих высказываний определил такие сообщения в качестве наносящих ущерб его чести, достоинству и деловой репутации. Следствием этого было обращение в суд. При этом, понимая всю сложность установления авторства комментариев в сети Интернет, в качестве ответчиков были привлечены владельцы сайтов.
В принципе, такой подход согласуется с позицией Пленума ВСУ (п. 12 постановления Пленума ВСУ № 1 от 27.02.2009), согласно которой в случае невозможности установления авторства комментария ответчиком по делу может выступать владелец ресурса, предоставивший возможность для размещения недостоверной информации. Если же автор комментария установлен, Пленум ВСУ считает его и владельца сайта надлежащими соответчиками.
Однако в деле есть целый ряд очень интересных моментов.
Одной из основных проблем при защите от недостоверной информации, распространяемой через веб-сайты, является получение надлежащих доказательств того, что информация была вообще размещена. Причиной тому - технические особенности сети, которые позволяют (в отличие от печатных СМИ) «снимать» проблемную информацию. На эту особенность обратили внимание суды и в этом деле, рассматривая ссылки ответчика на отсутствие информации, достоверность которой оспаривается, на сайте на момент рассмотрение дела. При этом был сделан достаточно справедливый вывод о том, что факт того, что данная информация никогда не размещалась на сайте, может быть достоверно установлен только с привлечением специалистов.
Однако этот вывод не помешал суду установить факт размещения информации лишь на основании предоставленных истцом распечаток. При этом из упомянутого решения Печерского райсуда и последующего определения апелляционного суда г. Киева от 14.02.2013 невозможно понять, как именно были оформлены и когда именно сделаны данные распечатки.
Поэтому вывод суда о доказанности самого факта размещения информации существованием неких распечаток вызывает некоторые сомнения. Ведь существующие на данный момент технические средства позволяют не только устранить информацию с сайта, но и создать «распечатку» никогда не размещавшихся в реальности сообщений в Интернете.
Эта проблема также хорошо известна специалистам не только в нашей стране, но и за рубежом. Например, в России в качестве надлежащего доказательства наличия определенной информации на веб-сайте в судебном процессе выступают оформляемые нотариусом протоколы осмотра веб-сайтов (законодательством РФ предусмотрено особое нотариальное действие - обеспечение доказательств в Интернете). В нашей стране этот вопрос, к сожалению, до сих пор не урегулирован.
|
Александр Попов |
Понятное дело, если имеется распечатка и наличие такой информации подтверждается осмотром веб-страницы судом, следует признавать факт размещения информации доказанным. Но что делать, если (как в данном случае) на момент проведения осмотра страницы судом информации нет?
Некоторые юристы (смотри, в частности, материал «ЮРИСТ & ЗАКОН» «Правовые нюансы ответственности за публикацию материалов в сети Интернет») рекомендуют обращаться к российским нотариусам за выдачей упомянутого выше протокола и потом в судебном процессе легализовать такое доказательство. Другие считают более продуктивным привлечение специалиста и составление соответствующего заключения (подробнее в материале «Сложности сбора доказательной базы в Интернете»). Однако устоявшейся практики пока нет (и, надеемся, ею не станет вариант, использованный в рассматриваемом судебном решении, поскольку он оставляет достаточно большой простор для потенциальных манипуляций с доказательствами).
Второй заслуживающий внимания момент - то, какая информация признана судом недостоверной. По умолчанию недостоверной считается негативная информация о лице (ч. 4 ст. 277 Гражданского кодекса), на что и сослался суд. Однако для применения данной нормы, как представляется, необходимо установить, что потенциально недостоверная информация является негативной.
Последний термин законодательством не определен, но Пленум ВСУ в уже не раз упоминавшемся постановлении (в частности, в п. 15) дал ему свою трактовку. По мнению Пленума ВСУ, негативной является информация, которая утверждает о нарушении лицом, в частности, норм законодательства, принципов морали, общепризнанных правил общежития и так далее. При этом такая информация должна нарушать право истца на уважение к его достоинству, чести и деловой репутации именно с его субъективной точки зрения.
Таким образом, выделяется два критерия «негативности» информации:
1) объективный - ее содержание свидетельствует о совершении лицом осуждаемого государством и/или обществом поступка;
2) субъективный - сам фигурант считает, что распространение такой информации нарушает его право на уважение к его достоинству, чести и деловой репутации.
Именно наличие этих двух факторов суд и обязан установить. Что касается субъективного фактора, то его наличие очевидно, иначе бы истец не требовал опровержения информации и вообще бы не подавал иск. А вот наличие объективного критерия все же необходимо определять суду. Впрочем, в отношении ряда приведенных в решении высказываний установить наличие в них обвинения в совершении неблаговидных поступков можно, что называется, запросто (например, высказывание «группа мошенников и «кидал»... Следующий - ЛИЦО_12» прямо упоминает данное лицо в негативном контексте, а именно в числе мошенников). В то же время в отношении ряда других высказываний не все так очевидно - к примеру, не совсем ясно, в чем именно обвиняется лицо в рамках вырванного из контекста высказывания о том, что в торгах было всего лишь два участника.
Поэтому суду следовало в решении уделить больше внимания анализу того, какие именно из оспариваемых высказываний являются негативными, а следовательно, недостоверными, если ответчик не докажет иного. Исходя же из буквальной трактовки норм ст. 277 ГК, во всех остальных случаях именно истец должен доказывать недостоверность информации (например, доказывать недостоверность позитивной информации, вводящей в заблуждение относительно характера его деятельности). Впрочем, Пленум ВСУ в п. 18 своего постановления дал иную трактовку указанной нормы, посчитав, что истец в любом случае (независимо от того, является ли она негативной) освобожден от обязанности доказывать недостоверность оспариваемой информации. Скорее всего, такая трактовка связана с тем, что Пленум ВСУ посчитал маловероятным случаи обращения с иском об опровержении положительной либо нейтральной по содержанию недостоверной информации.
Кроме того, вызывает сомнения адекватность примененных судом мер защиты права сущности нарушения. Как уже указывалось выше, информация, признанная недостоверной, была размещена в специальных разделах сайтов (из самих решений непонятно, попадали ли эти сообщения на главную страницу сайта или были доступны только посетителям соответствующих разделов). В то же время опровержение данной информации предписано осуществить на главных страницах соответствующих сайтов.
Таким образом, суд не придал значения тому, что далеко не всякий материал, размещенный в рамках интернет-сайта, попадает на главную страницу. Часть из них может быть доступна только для посетителей конкретных страниц, поэтому было бы логично предписать разместить опровержения только в соответствующих разделах (что отвечает предписанию ч. 7 ст. 277 ГК).
При этом, в силу отсутствия специального нормативного регулирования, представляется возможным использовать аналогию из ст. 37 Закона «О печатных средствах массовой информации (печати) в Украине», которая достаточно подробно регламентирует порядок размещения опровержения. В частности, заслуживают особого внимания ч. 3 - 6 упомянутой статьи. Их нормы, в принципе, применимы к веб-сайтам.
ВЫВОД:
В целом данное решение оставляет двойственное впечатление. К нему есть несколько замечаний, самое главное из которых - использование простой распечатки с сайта в качестве единственного доказательства размещения недостоверной информации. Такая трактовка законодательства представляется достаточно опасной с точки зрения злоупотреблений правом на защиту от распространения недостоверной информации в Интернете. Кроме того, вызывают сомнения еще ряд высказанных судом правовых позиций.Поэтому мы будем следить за дальнейшим развитием событий в данном деле. В частности, очень интересно было бы увидеть позиции ВССУ и ВСУ.
Александр Попов,
«ЮРИСТ & ЗАКОН»
____________________________________________________________
«ЮРИСТ & ЗАКОН» - это электронное аналитическое издание, входящее в информационно-правовые системы ЛІГА:ЗАКОН и созданное специально для юристов и специалистов, нуждающихся в качественной аналитической информации об изменениях, происходящих в правовом поле Украины. По вопросам приобретения издания «ЮРИСТ & ЗАКОН» обращайтесь к менеджерам ЛІГА:ЗАКОН или крегиональным дилерам.
