В нашей предыдущей публикации мы рассматривали случаи, когда судно привлекалось к ответственности за заход в воды АРК. Теперь мы поговорим о моряках, которые попадают в Крым через сухопутные пункты пропуска. К тому же в феврале СБУ обнародовала решение о запрете на въезд в Украину для экипажей иностранных судов, нарушавших порядок въезда/выезда с полуострова. А народные депутаты предлагают в законопроекте №3593 ужесточить ответственность за пересечение границ АРК.
Сейчас взаимоотношения с Крымом регулируются законом "Об обеспечении прав и свобод граждан и правовой режим на временно оккупированной территории Украины" № 1207-VII, который был принят в апреле 2014 года. Документом, среди прочего, был определен статус временно оккупированной территории - важно подчеркнуть, что к последней Закон относит не только сухопутную территорию АРК, но и внутренние морские воды, территориальное море Украины, а также территорию исключительной (морской) экономической зоны Украины вдоль побережья Крымского полуострова (ч.1 ст. 3 Закона). Т.е. временно оккупированная территории выходит даже за пределы государственной границы Украины. Позже парламентарии одобрили законопроект "О создании свободной экономической зоны "Крым" и об особенностях осуществления экономической деятельности на временно оккупированной территории Украины" (Закон от 12.08.2014 № 1636-VII), детализирующий вопросы статуса оккупированной АРК.
Наряду с этим народные избранники дополнили Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс статьями 204-2 и 332-1, которые предусматривают административную либо уголовную ответственность за нарушение порядка въезда на временно оккупированную территорию и выезда с нее. При этом указанные составы разграничены лишь целью совершения деяния, которая сформулирована оценочно - «причинение вреда интересам государства».
Напомним, что порядок въезда/выезда из Крыма был утвержден Кабинетом министров лишь в июне 2015 года (постановление от 04.06.2015 № 367). До этого момента никаких специальных правил для посещения полуострова не существовало. Бланкетный характер диспозиции предусмотренного ст. 204-2 КУоАП нарушения не препятствовал составлению пограничной службой админпротоколов в отношении моряков за нарушение несуществующего порядка. Даже принятые после появления этого документа решения о штрафных санкциях для моряков вызывают множество вопросов.
В соответствии с действующим законодательством, граждане Украины могут посещать полуостров при выполнении нескольких условий. Во-первых, они имеют право въехать в Крым (как и выехать из него) только через установленные нормативными актами контрольные пункты - «Каланчак», «Чаплинка», «Чонгар» (для автомобильного соединения). Во-вторых, с собой нужно иметь документ, который подтверждает украинское гражданство. Для иностранцев, согласно требованиям, необходимо оформлять специальное разрешение. Ранее Госпогранслужба в своем разъяснении подчеркнула, что достаточно соблюдать вышеуказанные условия, чтобы не привлекаться к ответственности по ст. 204-2 КУоАП.
Однако при этом на моряков, которые попадают в Крым через установленные пункты пропуска, а затем несут вахту на судах, которые находятся в пределах исключительной морской экономической зоны Украины в Керченском проливе, составляются протоколы об админнарушениях по ст. 204-2 КУоАП. Самое интересное то, что к матросам с одного и того же судна применяются разные меры. Одни беспрепятственно проходят контроль в пунктах въезда/выезда и возвращаются домой, а другие занимаются оформлением неприятных формальностей.
Пограничников смущают отметки, которые ставят на документах моряков "власти" оккупированного Крыма. На основании этих печатей они утверждают, что мореплаватели покидали временно оккупированную территорию в неустановленных местах, а, значит, нарушали действующее законодательство.
Здесь, во-первых, следует обратиться к части 3 статьи 9 Закона "Об обеспечении прав и свобод", которая гласит: любой акт, решение или документ, выданный органами РФ на территории АРК, недействителен и не влечет за собой каких-либо правовых последствий. Таким образом, печать нелегитимного органа РФ не является доказательством того, что моряк выезжал за пределы оккупированной территории в нарушение утвержденного Кабмином порядка, где сотрудники Государственной пограничной службы Украины неправомерно приравнивают решения такого органа РФ к юридическому факту.
Во-вторых, невыясненным остается обстоятельство, с которым пограничники связывают фактический выезд моряков за пределы временно оккупированной территории. После прохождения контроля в пункте пропуска при въезде в АРК, моряки не пересекают границ временно оккупированной территории, а лишь перемещаются с ее сухопутной части на «морскую». При этом нормы действующего законодательства не предусматривают процедуры повторного контроля при таком перемещении.
Отметим, что из ряда составленных админпротоколов в отношении моряков видна и путаница пограничников в соотношении понятий «границы временно оккупированной территории» и «государственная граница Украины», где моряки по ст. 204-2 КУоАП привлекаются порой за незаконное пересечение государственной границы. Несмотря на то, что незаконное пересечение государственной границы подпадает под состав иного правонарушения (ст.204-1 КУоАП), принципиальная возможность инкриминировать морякам такое нарушение крайне сомнительна. Связано это с тем, что согласно п.п. «б» п.7.3 ст. 7 Закона № 1636-VII моряки, пройдя все формальности в установленных пунктах въезда - выезда, в т.ч. пограничный контроль, наделяются правом пересечь административную границу СЭЗ «Крым» за пределы государственной границы Украины.
Практика рассмотрения местными и апелляционными судами дел по ст.204-1 КУоАП очень противоречива. В ряде случаев суды признают моряков виновными в нарушении порядка въезда на временно оккупированную территорию, не вдаваясь при этом вообще в анализ объективной стороны правонарушения, в то время как в иных случаях суды закрывают производство за отсутствием состава правонарушения. Примечательно, что такие решения зачастую выносятся при одинаковой фабуле дела, где моряки возвращаются из одного и того же судна…
Такая неоднозначная практика правоприменения свидетельствует о необходимости предоставления дополнительных разъяснений со стороны органов власти.
Пока что правоприменители не видят, казалось бы, очевидных ответов на такие вопросы:
1) Является ли территория Керченского пролива в пределах координат, определенных распоряжением президента Украины от 6 октября 1998 года № 515, временно оккупированной территорией согласно п.2 ч.1 ст.3 ЗУ "Об обеспечении прав и свобод граждан и правовом режиме на временно оккупированной территории Украины"?
2) Является ли перемещение граждан Украины с сухопутной территории АРК (п.1 ч.1 ст.3 ЗУ "Об обеспечении прав") на территорию внутренних морских вод и территориального моря Украины вокруг Крымского полуострова, исключительной (морской) экономической зоны Украины вдоль полуострова (п.2 ч.1 ст.3 ЗУ "Об обеспечении прав") пересечением границ временно оккупированной территории в понимании действующего законодательства Украины (в частности, ч.1 ст. 4 ЗУ "Об обеспечении прав")?
3) Обязаны ли граждане Украины, законно въехавшие на территорию АРК через контрольный пункт въезда-выезда согласно Порядку въезда на временно оккупированную территорию Украины и выезда с нее, утвержденному постановлением КМУ от 04.06.2015 № 367, повторно проходить установленные Порядком процедуры и формальности, при перемещении с сухопутной территории АРК на территорию внутренних морских вод и территориального моря Украины вокруг Крымского полуострова, исключительной (морской) экономической зоны Украины вдоль полуострова (п.2 ч.1 ст.3 ЗУ "Об обеспечении прав")?
4) Имеют ли право граждане Украины, прошедшие все формальности в контрольных пунктах въезда - выезда, в т.ч. пограничный контроль, пересечь административную границу СЭЗ «Крым» за пределы государственной границы Украины (п.7.3 ст. 7 ЗУ «О создании свободной экономической зоны «Крым» и об особенностях осуществления экономической деятельности на временно оккупированной территории Украины»)?
5) Имеют ли юридическую силу решения органов власти РФ в Крыму и могут ли такие решения признаваться допустимыми доказательствами при привлечении лиц к административной ответственности по ст. 204-2 КУоАП?
Кроме того, нерешенной остается задача разграничения составов, предусмотренных ст. 204-2 КУоАП и 332-1 УК Украины.
Ответы на эти вопросы, найдя свое закрепление в соответствующих разъяснениях, помогут избежать неоднозначных трактовок законодательных норм и избавят моряков от необходимости проходить унизительную процедуру необоснованного составления протокола об админнарушении.
Надеемся, что такие разъяснения в скором времени сможет дать ВССУ - юристы LeGran.TT уже обрались в суд с соответствующим заявлением. Отметим, что председатель ВССУ согласился с необходимостью обобщения практики рассмотрения указанной категории дел, обсуждая с представителями компании возможность внесения вопроса на рассмотрение Пленума.
Соответствующие уточнения, по нашему мнению, должен сделать и законодатель. Прежде всего, прямо закрепив в Законе «Об обеспечении прав и свобод граждан и правовой режим на временно оккупированной территории Украины» право моряков на пересечение границ временно оккупированной территории с целью явки на свое судно.
Также уточнений требует и ст. 332-1 УК Украины. Принимая во внимание оценочность понятия «вред интересам государства» и отсутствие в уголовном законе его определения, способность правоохранителей определить такую цель, правильно разграничив соответствующие составы с учетом положений ч.2 ст.11 УК Украины вызывает сомнения. Поэтому, во избежание неправомерного привлечения лиц к уголовной ответственности, понятие такой цели следует раскрыть в самом уголовном законе.
Татьяна Титаренко, директор юридической компании LeGran.TT
