На одном из мероприятий, посвященных обсуждению судебной реформы, Вы сравнивали нынешнюю судебную систему с клубком проблем, которые настолько спутаны, что распутать его достаточно сложно. Юристы не сходятся в общем мнении, каждый хочет дернуть за свою ниточку. А с чего бы начали распутывать этот «клубок» персонально Вы?
- Проблема как раз и заключается в том, что выделить одну «нить» не представляется возможным. Надо проблему рассматривать и решать как многоаспектную, применяя системный подход, что означает подход к судебной системе не как к набору судов и инстанций, а рассматривать их во взаимосвязи и взаимозависимости. Кроме того, надо учитывать факторы различных ограничений и последовательных этапов. Это означает, прежде всего, что ряд проблемных вопросов можно решить только после внесения изменений в Конституцию. Таком образом, первый этап заключается во внесении изменений и дополнений в Законы «О судоустройстве и статусе судей», «О Высшем совете юстиции» без вторжения в тело Конституции. Из такого подхода появляется понимание с чего надо начинать, а что необходимо оставить на второй этап.
Например, в правительстве и некоторые группы депутатов в парламенте очень громко заявляют о «внедрении» трехзвенной судебной системы взамен существующей четырехзвенной. Однако на конституционном уровне закреплен статус Верховного Суда как наивысшего и статус высших специализированных судов в соответствующих специализациях. Помимо этого, сложно предсказать последствия - еще свежо в памяти состояние Верховного Суда в 2008 году, когда в кассационном производстве скопилось 40000 нерассмотренных дел. Тогда пришлось специальным законом передавать эти дела в апелляционные суды, которые пересмотрели эти дела в кассационном порядке.
Во-вторых, к любой проблеме можно подойти по-простому, брать топор и разрубать гордиев узел. Но это та простота, которая «хуже воровства». Нельзя размахивать топором там, где надо оперировать скальпелем. К проблеме многозвенности надо подойти обдуманно, «включать голову», не ломать, не разрушать. Система имеет институциональную память. Я имею ввиду, что судебная система УССР (и система органов госарбитража УССР) была пятизвенной. Я уже высказывался о том, что надо считать не количество ступеней судов, а количество стадий обжалования. Это означает, что основываясь на принципе инстанционности следует предусмотреть в процессуальных кодексах ограничение обжалования решений по некоторым категориям дел. Например, уже сейчас так называемые «социальные дела» рассматриваются в двух инстанциях, а судебный акт апелляционного административного суда является окончательным.
С другой стороны определенные категории дел следует начинать рассматривать не в местном суде, а в апелляционном. Тогда кассационный суд (например, Высший хозяйственный суд) будет осуществлять пересмотр как апелляцию, а Верховный Суд при необходимости пересмотра станет судом кассационной инстанции. Да, это некоторым образом усложнит процессуальный закон, но не так, чтобы юристы не смогли в этом разобраться.
Допустим, хозяйственные споры на сумму более установленной в ХПК, рассматривают в качестве первой инстанции апелляционные хозяйственные суды. Или такая категория дел, где стороной выступают высший и центральные органы исполнительной власти, а также государственные органы и органы местного самоуправления областного уровня, также может рассматриваться апелляционными судами по первой инстанции.
Не могу не коснуться в двух словах «проблемы» хозяйственных судов, которая искусственно создана. Не знаю с какой целью, можно лишь догадываться. Все, кто ведет дела в хозяйственных судах, подтверждают, что система работает эффективно, и это самое главное для рассмотрения хозяйственных споров. Инициаторы ликвидации хозсудов опираются на два тезиса: а) хозсуды коррумпированы; б) они рассматривают мало дел при сопоставимом финансировании. Что касается коррупции, то с ней надо бороться так же, как и в других частях государственного организма. А в вопросе загрузки делами, то я за то, чтобы из административных судов вернуть в хозяйственные все споры с субъектами властных полномочий, которые имеют экономическое содержание (налоговые споры, таможня, регистрация и лицензирование бизнеса и т.п.). Одновременно разгрузим административные суды, и они смогут сосредоточиться на разрешении споров о нарушенных публичных правах.
Самое главное, что сейчас можно и нужно сделать, это привести судебную систему в соответствие с ее назначением - осуществлением справедливого суда. Это связано, в первую очередь, с качеством кадрового состава судов. Надо как можно быстрее избавиться от малограмотных и корыстолюбивых судей. Для этого нужно возобновить работу Высшего совета юстиции и Высшей квалификационной комиссии судей (по сообщениям СМИ она уже имеет полномочный состав) и параллельно укрепить судейское самоуправление так, чтобы в конечном счете судейское сообщество несло ответственность перед народом за каждого своего члена. При это надо, конечно, учитывать рекомендации европейских институций, исходя из понимания того, что эти рекомендации не догма, а руководство к действию. Существуют европейские традиции, но есть и национальная традиция, которую нельзя отменить. Как сказал философ Мераб Мамардашвили - «в традицию нельзя вступить».
-Так называемая адвокатская монополия на представление интересов клиента в суде может стать реальностью. Насколько это может быть рискованным шагом для рынка юридических услуг?
- Пока не видел законопроект, и поэтому не могу его комментировать. В принципе я сторонник того, чтобы судебной работой занимались адвокаты, как наиболее профессионально подготовленные специалисты. Возражают, что наша адвокатура сейчас находится в плачевном состоянии, но если кто-то назовет мне сейчас хоть один институт нашей правовой системы, который не в плачевном состоянии - «пусть первый бросит камень». Я склонен рассматривать отдельно институциональные проблемы адвокатуры и качество предоставления правовой помощи гражданам и организациям. Ведь подавляющее большинство наших адвокатов постоянно и на высоком профессиональном уровне предоставляют клиентам правовую помощь. Надо больше доверять адвокатуре и одновременно наводить в адвокатуре порядок, выявить проблемы и устранить их, избавиться от деструктивных элементов. Разделение адвокатского сообщества на адвокатов и юристов-консультантов, «иных специалистов в области права» не приносит пользы ни обществу, ни адвокатуре, ни простым гражданам.
